«Уважаемый г-н Орхейм,

 

В «Журнале для дипломатического корпуса» № 1/2 за июль 2009 г. – выпуск 17 я прочёл Ваши пространные редакционные статьи «Отдельная война Финляндии против Советского Союза 1941-1945 гг.», «Индустрия Холокоста и войны Финляндии», «Финляндия в наших сердцах» и статью моего коллеги, посла Финляндии в Норвегии Петера Стенлунда «Роль Финляндии в войнах против Советского Союза».

Вы любите Финляндию. Так случилось, что я родился в Финляндии, довольно долго там жил и тоже отношусь к этой стране с искренней симпатией.

Но зачем же, поддаваясь эмоциям, оправдывать в истории Финляндии то, что оправдания не заслуживает?

1. Вы пишете, что для Вас как норвежца неважно, были ли отношения норвежского правительства в Лондоне во время войны со сталинским СССР союзом или братством по оружию, поскольку это не меняет политических реалий.

Но точно так же неважно, называть ли нацистскую Германию и Финляндию времен второй мировой войны союзниками или «братьями по оружию» и воевала ли Финляндия вместе с Германией или вела с СССР свою собственную «отдельную» войну. Во всяком случае мирный договор в 1947 г. в Париже Финляндии пришлось подписывать не с одним СССР, а с союзными государствами, и в преамбуле этого договора чётко указывается, что, «став союзником гитлеровской Германии и участвуя на её стороне в войне против Союза Советских Социалистических Республик, Соединенного Королевства и других Объединённых Наций, Финляндия несёт свою долю ответственности за эту войну». Тем самым в международно-правовом плане данный вопрос решён давно и недвусмысленно.

А политические реалии состоят в том, что в 1941-1944 гг. Финляндия была государством, враждебным антигитлеровской коалиции, членом которой была и Норвегия, представленная её правительством в Лондоне, и что если бы не осуждаемый Вами «корыстный, близорукий» союз Великобритании и США с «советской диктатурой», если бы Финляндия вместе с нацистской Германией добились своих целей в той войне, то в 1944-1945 гг. захваченные Германией европейские страны, включая Норвегию, не вернули бы свою независимость, и Европа сейчас, наверное, выглядела бы совсем по-другому.

2. Вы можете возмущаться политикой СССР в отношении Финляндии в 1939-1940 гг. – но политические реалии состоят в том, что для Советского Союза речь тогда шла об обеспечении безопасности его западных рубежей в преддверии неуклонно надвигавшейся войны с нацистской Германией. Советско-финляндская граница проходила всего в 30 км от Ленинграда – на расстоянии артиллерийского выстрела, - и защита северной столицы страны на случай наступления на неё с территории Финляндии имела важнейшее значение. С осени 1938 г. СССР предлагал Финляндии различные варианты взаимных политических гарантий и территориальных разменов, включая компенсацию территориальных уступок на Карельском перешейке близ Ленинграда вдвое большими территориями в Карелии, - все они были финской стороной отклонены, и отодвигать рубежи обороны Ленинграда на запад пришлось ценой длительных кровопролитных сражений. Если бы этого не произошло, возможно, Ленинград был бы захвачен гитлеровскими войсками в первые же дни войны, да и весь ее ход мог бы быть иным.

3. Вы пишете, что союз Великобритании и США со сталинским СССР был «корыстным и близоруким», а Финляндия «имела полное право объединить силы с Германией против СССР для возвращения утраченных территорий».

Если задаться целью оправдания союзников и «братьев по оружию» нацистской Германии, я уверен, что и у последователей Квислинга в Норвегии или советского генерала-предателя Власова найдётся немало благовидных оправданий их пособничества нацистским оккупантам. Однако в Нюрнберге историей нацистам и их пособникам вынесен обвинительный приговор, и искать им оправдания – дело бесперспективное.

Правительство Финляндии, сделав выбор в пользу союза с гитлеровской Германией, совершило грубую политическую ошибку, и расплатой за неё (кстати, весьма умеренной) стали место страны среди побежденных, утраченные территории, репарации и суды над финскими военными преступниками. Таковы политические реалии.

4. Действительно ли Финляндия стремилась ограничить участие своих войск в боевых действиях на восточном фронте, было ли это проявлением самостоятельной линии финского правительства или следствием того, что после победы советских войск под Москвой Маннергейм – бывший российский генерал – понимал, что война будет проиграна, пусть выясняют историки. Но если финские войска действительно не принимали непосредственного участия в блокаде Ленинграда, то эта бесчеловечная кампания – в результате которой, напомню, от голода, холода и болезней погибло около миллиона его жителей - осуществлялась германскими войсками с самым широким использованием финской территории и инфраструктуры, а финские части на соседних участках фронта сковывали советские войска и высвобождали германские силы для продолжения блокады. Массовая гибель советских военнопленных из-за бесчеловечных условий содержания в финских концлагерях, выдача германским союзникам на верную смерть советских военнопленных-евреев – это прямое нарушение международно-правовых норм обращения с военнопленными, военные преступления. Наконец, финское правительство сохраняло лояльность гитлеровской Германии вплоть до того момента, когда в сентябре 1944 г. над финскими войсками нависла угроза неминуемого и полного разгрома.

5. И последнее – относительно Сталина и «попыток воссоздания вокруг него в России героической ауры». Идеализировать Сталина и его деяния так же неправильно, как и демонизировать его, огульно отвергать все, что связано с его именем.

Во второй мировой войне СССР внёс решающий вклад в победу антигитлеровской коалиции, восстановление независимости оккупированных нацистской Германией европейских стран, пресечение проводившейся нацистским режимом политики геноцида в отношении целых народов, и проводить параллели между сталинским Советским Союзом и гитлеровской Германией, в частности между союзом Норвегии с СССР и Финляндии – с нацистской Германией совершенно некорректно. Это хорошо понимали Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль, равно как и находившиеся в Лондоне король и правительство Норвегии. Это должно быть очевидно и гражданам современной Норвегии, у которых в контексте второй мировой войны не должно быть оснований для претензий ни к СССР, ни к его руководству.

В настоящее время у России с Финляндией столь же хорошие добрососедские отношения, как и с Норвегией, былые проблемы мы оставили позади, но убеждены, что забывать или извращать историю не следует.

 

С уважением,

 

Сергей АНДРЕЕВ,

Посол России в Норвегии»